Бездомное человечество раздает крошки глупости.
Я протягиваю ему руку, улыбаясь, чтобы не чувствовать себя одиноким.

Трехглавый орёл

На болоте
плавал
разложившийся остаток
одного поражения.
Фальшивая
серебряная монета
за сомнительные достижения
так трехглавый орел
постановил
о твоём конце.
На изношенном надгробии
жалкой славы
есть ещё место.
Будущие воспоминания,
эксгумации вечности
в пентаграмме
древнего видения,
отжившая и сожалеющая,
между
романтическими вздохами
больной клаустрофобии
и атрофированными чувствами.
Вернуть тебе любовь,
это как дарить каждую ночь
жестокую частичку себя,
чтобы найти тебя утром
с отпечатанным отражением
моей мечты о свете.
После ночного полета,
бледный и усталый,
без моего отражения,
успокоив
ужасную пытку
выжженных слез
при последнем пожаре
чужедальнего странника.
Сейчас же
новая сущность-единое целое
в вечной проекции.
Выстроенные крики
известных деятелей
с их указаниями
нас не касаются.
Новый и старый закон
объединились
в многогранной концепции
текущих абстракций
и вынесли вердикт:
депозитарий
венчурных конкретных истин,
где
трехглавый орел
может умереть,
потеряв только одну голову.

В любой коллективной демонстрации индивид считает себя протагонистом. Хотя вместо этого он всего лишь используется и, следовательно, фактически подчиняется тем, кто разобщен. Поэтому с большей вероятностью именно они будут единственным арбитром в своих решениях.