Окутанный и защищённый темнотой, с которой только я знаком.

А если бы я сказала тебе, что больше не люблю тебя, что бы ты ответил?
Я бы сказал, что ты больше не в силах ценить себя.

Раскаяние

Мёртвые криволинейные тела,
геометрические узоры в движении,
кошмары современных ведьм.
Дайте мне отдохнуть
на белой стелённой соломе.
Зеленые кусты,
далеки от моего взгляда
полного иллюзий,
качаются
среди пролежней из цветов
в телах, которые нужно вспахать.
Пусть мои босые ноги
бегают по вам,
не пачкаясь асфальтом.
Крючки с замком
без чувства жажды
связаны стальной проволокой.
Голые зеленые деревья
оспариваются пронумерованными бюрократами
и не дышат
даже серой.
Позвольте мне подняться
на бетонные столбы,
чтобы сорвать вишню.
Новые строители,
уничтожители древнего духа,
распространяют
пластиковые миски
для тех, кто голоден.
Позвольте мне сгореть
в огне
со вкусом земли.

К сожалению сегодня практически отсутствует глубина мысли.
Речь строится на лозунгах, чтобы нравиться слушателям. Простые, банальные и у всех на слуху.
Таким образом, разум не выходит за рамки хорошо изложенной лжи и больше не нуждается в развитии мысли.
Так любые рассуждения становятся простыми, механическими и нравятся всем.

Каждый из нас — центр не существующего центра.

Осуждать мужское насилие превознося женскую чувствительность, чтобы по сути прославлять возможность женщины превзойти мужчин в этой мужской прерогативе.

Когда ты не со мной, моё сердце не в силах выдержать звон тишины.

Подняться

Бесконечная армия
из следов, брошенных на арене,
кажется, следует за шагом
который в спешке уходит.
Мумия остановилась на мгновение,
чтобы снять детские повязки,
и возобновив ходьбу,
отложила бесполезные усилия на потом.
Астральный глаз,
построенный на опыте,
следит
беспомощным взглядом
за парковой дорожкой,
где на новый слой земли
будет брошено
зерно.
Живая мозаика
в схватках,
доведенных до нереального предела,
пыталась найти голову,
лежащую
на тысячи одинаковых зёрен.
Громкий экстаз
бирюзового цвета
как плащ
у ребенка с бородой.
Сухой и пропитанный кровью
застывший в фужере.
Две обезьяны стоя
делают последние толчки,
психоанализируя
в недоразумении,
ищут кирпич от фундамента.
Заткнувшись в конце,
покрытые влажным мхом.
Кольца цепочки
еще не заржавели.
Камни перевернутой пирамиды
еще предстоит построить.